СВИДАНИЕ И РАЗЛУКА
Звал сердца стук: в седло скорее!
Помыслил и помчался прочь.
Ложился вечер все темнее,
И на горах повисла ночь.
Она туманом дую одела,
Титана, вставшего на час,
Где из кустарника глядела
Тьма тысячами черных глаз.
Луна из-за высокой тучи
Смотрела, горестно блестя;
Чудь двигал крылья ветр летучий,
Мне в уши жалобно свистя;
Мгла мчала призраков унылых;
Но свет мерцал мне впереди.
В моих какое пламя жилах,
В моей какой восторг груди!
Предстала ты. Мир неземного
Струил твой нежный взор, любя,
Всем сердцем был твоим я снова,
Мой каждый вздох был – для тебя!
Овеян лик твой, детски-строгий,
Весенней розовостью был
И нежностью… Ее – о боги! –
Я жаждал, но не заслужил!
Но – ах! – встает заря в сверканьях
И в сердце пред разлукой – страх!
В твоих какой восторг лобзаньях,
В твоих какая скорбь очах!
Иду. Склоняя с упорством мнимым,
Взор, будешь ты за мной следить:
Но что за счастье быть любимым,
Что, боги, за восторг – любить!
И. В. фон Гете
Звал сердца стук: в седло скорее!
Помыслил и помчался прочь.
Ложился вечер все темнее,
И на горах повисла ночь.
Она туманом дую одела,
Титана, вставшего на час,
Где из кустарника глядела
Тьма тысячами черных глаз.
Луна из-за высокой тучи
Смотрела, горестно блестя;
Чудь двигал крылья ветр летучий,
Мне в уши жалобно свистя;
Мгла мчала призраков унылых;
Но свет мерцал мне впереди.
В моих какое пламя жилах,
В моей какой восторг груди!
Предстала ты. Мир неземного
Струил твой нежный взор, любя,
Всем сердцем был твоим я снова,
Мой каждый вздох был – для тебя!
Овеян лик твой, детски-строгий,
Весенней розовостью был
И нежностью… Ее – о боги! –
Я жаждал, но не заслужил!
Но – ах! – встает заря в сверканьях
И в сердце пред разлукой – страх!
В твоих какой восторг лобзаньях,
В твоих какая скорбь очах!
Иду. Склоняя с упорством мнимым,
Взор, будешь ты за мной следить:
Но что за счастье быть любимым,
Что, боги, за восторг – любить!
И. В. фон Гете